27 января правительство России поддержало законопроект об идентификации пользователей электронной почты по номеру мобильного телефона, а также о блокировке адресов по требованию «уполномоченного органа» под угрозой миллионных штрафов.
Этот законопроект впервые был представлен летом прошлого года. На него незамедлительно отреагировали игроки индустрии и эксперты — в основном, они выступили с критическими замечаниями. Проблема была в том, что согласно законопроекту оператор почтового сервиса должен был проверять содержимое писем, что автоматически нарушало Конституцию.
Дело в том, что в статье 23 Основного закона РФ провозглашается тайна переписки. Чуть позже Клишас отозвал первую версию своего законопроекта и модифицировал ее, добавив пояснительную записку. В ней, в частности, признавалось, что в первой версии содержалось требование для операторов «проверять содержимое и давать оценку правомочности отправляемых пользователями электронных сообщений».
В финальном варианте законопроекта предлагается электронную почту приравнять к мессенджерам. Для этого нужно ввести новое понятие «организаторы сервисов обмена сообщениями». Операторов будут обязывать предпринимать определенные действия, но блокировать они будут должны не письма или сообщения, а адреса электронной почты пользователей, которые нарушают закон. При этом блокировка будет осуществляться по требованию «уполномоченного органа». Скорее всего, это будет Роскомнадзор, который выступает в качестве регулятора и в других подобных ситуациях.
В январе 2018 года в России стал работать закон, который требует от мессенджеров идентификации своих пользователей по номеру телефона. Также операторы мессенджеров должны блокировать те сообщения, которые нарушают законодательные нормы. Тем не менее, мало кто понимает, как этот закон выполнять. Если даже вести мониторинг сообщений, на это потребуется огромное количество ресурсов. Ну а иностранные операторы, включая Facebook, Telegram и т.п., и не будут ничего контролировать
Кроме того, судя по всему, требование контролировать содержимое сообщений в мессенджерах тоже явно нарушает Конституцию, как и в случае с люстрацией сообщений электронной почты.
Что касается одобрения правительства, то оно, в целом, поддержало предложение объединить как мессенджеры, так и почтовые сервисы таким понятием, как «организатор сервиса обмена сообщениями». Правда, ко второму чтению авторов законопроекта планируют обязать уточнить этот термин. Насколько можно судить, иных замечаний, кроме этого, нет.
Но и оно достаточно проблемное, поскольку если оставить формулировку в прежнем виде, то под действие нового закона подпадут самые разные сервисы, включая социальные сервисы, группы в соцсетях, интернет-магазины и т.п. Собственно, любые ресурсы, где так либо иначе присутствует возможность обмена сообщениями.
---
И снова почему-то законотворцы уверены, что опасным интернет делают пользователи с ящиками на российских сервисах... Да и интересно, как быть в той ситуации, когда человек может получить письмо формально с моего твоего адреса почты, но ты его не отправлял? (и тут нет никакого волшебства)
Этот законопроект впервые был представлен летом прошлого года. На него незамедлительно отреагировали игроки индустрии и эксперты — в основном, они выступили с критическими замечаниями. Проблема была в том, что согласно законопроекту оператор почтового сервиса должен был проверять содержимое писем, что автоматически нарушало Конституцию.
Дело в том, что в статье 23 Основного закона РФ провозглашается тайна переписки. Чуть позже Клишас отозвал первую версию своего законопроекта и модифицировал ее, добавив пояснительную записку. В ней, в частности, признавалось, что в первой версии содержалось требование для операторов «проверять содержимое и давать оценку правомочности отправляемых пользователями электронных сообщений».
В финальном варианте законопроекта предлагается электронную почту приравнять к мессенджерам. Для этого нужно ввести новое понятие «организаторы сервисов обмена сообщениями». Операторов будут обязывать предпринимать определенные действия, но блокировать они будут должны не письма или сообщения, а адреса электронной почты пользователей, которые нарушают закон. При этом блокировка будет осуществляться по требованию «уполномоченного органа». Скорее всего, это будет Роскомнадзор, который выступает в качестве регулятора и в других подобных ситуациях.
В январе 2018 года в России стал работать закон, который требует от мессенджеров идентификации своих пользователей по номеру телефона. Также операторы мессенджеров должны блокировать те сообщения, которые нарушают законодательные нормы. Тем не менее, мало кто понимает, как этот закон выполнять. Если даже вести мониторинг сообщений, на это потребуется огромное количество ресурсов. Ну а иностранные операторы, включая Facebook, Telegram и т.п., и не будут ничего контролировать
Кроме того, судя по всему, требование контролировать содержимое сообщений в мессенджерах тоже явно нарушает Конституцию, как и в случае с люстрацией сообщений электронной почты.
Что касается одобрения правительства, то оно, в целом, поддержало предложение объединить как мессенджеры, так и почтовые сервисы таким понятием, как «организатор сервиса обмена сообщениями». Правда, ко второму чтению авторов законопроекта планируют обязать уточнить этот термин. Насколько можно судить, иных замечаний, кроме этого, нет.
Но и оно достаточно проблемное, поскольку если оставить формулировку в прежнем виде, то под действие нового закона подпадут самые разные сервисы, включая социальные сервисы, группы в соцсетях, интернет-магазины и т.п. Собственно, любые ресурсы, где так либо иначе присутствует возможность обмена сообщениями.
---
И снова почему-то законотворцы уверены, что опасным интернет делают пользователи с ящиками на российских сервисах... Да и интересно, как быть в той ситуации, когда человек может получить письмо формально с моего твоего адреса почты, но ты его не отправлял? (и тут нет никакого волшебства)
Изменено:
Eye - 28 Января 2020 03:29
И умелыми жестами рук,
Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.
Сигареты в руках, чай на столе - так замыкается круг,
И вдруг нам становится страшно что-то менять.